«Наука и Религия» 08.2021
ЗАГАДКИ ПРИРОДЫ и ФАНТОМЫ СОЗНАНИЯ

Фантом — причудливое явление, призрак

С.И. Ожегов Словарь русского языка

Как известно, любая конструкция должна иметь надежное основание, иначе она становится неустойчивой. У нашей системы взглядов на природу тоже есть такой фундамент — опыт предыдущих поколений. В процессе познания новые объективные данные уточняют и дополняют картину мира, обогащают человеческий банк информации. В то же время на этом пути, даже при добросовестном отношении исследователя к своему делу, трудно избежать ошибок и заблуждений. Кроме того, нередко мы сталкиваемся с намеренным искажением фактов и всевозможными мистификациями. Подобные сведения, усвоенные механически без критического осмысления, становятся фантомами — ложными причудливыми информационными моделями в сознании человека. В связи с этим возникает вопрос: всегда ли новый взгляд объективнее прежнего, всякая ли новая теория точнее соответствует изучаемому предмету? Нет, конечно. Если отдельное утверждение, идея или целая теория бездоказательны и противоречат давно установленным и многократно проверенным истинам, значит, мы имеем дело не с объективными отражениями реальности, а с фантомами. Оторванные от базовых знаний, они рано или поздно попадают в собрание научных курьезов, а то и вовсе уходят в небытие. Иногда, правда, звучат сомнения скептиков: существуют ли вообще раз и навсегда открытые истины; есть ли у нас та самая надежная опора? Для ответа предлагаю сначала обратиться к истории, а потом обо всем подумать самостоятельно и непредвзято.

Еще до нашей эры выдающиеся мыслители обладали некоторыми фундаментальными знаниями о природе. Так, античные философы Левкипп, Демокрит, Эпикур (и не только они) пришли к пониманию наличия у Вселенной структуры; микромира и макромира; пространства и времени; вещества и вакуума (эфира); осознали смысл детерминизма явлений и некоторых других законов и закономерностей. Демокрит говорил, что случайностям нет места (есть совпадение событий): причиной нахождения клада, например, становится вскапывание земли или посадка дерева. Наблюдение за поднятыми ветром пылинками в лучах солнца навело на мысль о существовании мельчайших невидимых частиц, существующих в пустоте, — в результате впервые сформулировано понятие «атом». Мыслители тех времен были осведомлены и об энергии. Вот слова римского философа и поэта Лукреция (1 век до н.э.): «Ибо отдельным вещам особые силы присущи… Тело вещей до тех пор нерушимо, пока не столкнется с силой, которая их сочетанье способна разрушить» (1). Тогда же введено в философский оборот слово «материя» (лат.- materiа — вещество; субстрат; субстанция; содержание).

А теперь давайте попытаемся оценить эти знания. При всей наивности некоторых положений, мы имеем дело с величайшими открытиями, совершенными без помощи каких-либо технических средств и сложных математических построений (всего этого тогда не было и в помине). Объективные законы реальности, о которых говорили древние философы, были подтверждены потом многовековым опытом. А чтобы такой опыт поставить под сомнение, голословных заявлений, беспочвенных гипотез и фантазий явно недостаточно. Даже если они освящены высокими авторитетами.

Спустя два тысячелетия (!) вглубь микромира начали проникновение и естествоиспытатели. Была открыта микрочастица, которую поспешили назвать атомом, полагая, что она неделимая и является простейшим элементом мироздания. Известна работа английского ученого Дальтона «Новая система философии химии» (1808), в которой он, продолжая мысли своего соотечественника Бойля, вводит понятие атома в химию. Однако впоследствии оказалось, что атом имеет структуру и состоит из ядра, окруженного электронной оболочкой. Фантом «кирпичика мироздания» в сознании исследователей испарился, возникла модель, более адекватно и полно отражающая реальность.

В ХХ1 век мы пришли уже с новым пониманием микромира: «...начала вырисовываться стройная картина строения материи. Ее составными элементами являются кварки шести сортов и лептоны также шести сортов, взаимодействия между которыми возникают за счет обмена соответствующими переносчиками» (2). Потом, правда, оказалось, что «стройная картина» все-таки еще не завершена. Обратимся к словам профессора физики и математики Колумбийского университета Грина: «Вы берете любой обычный фрагмент вещества, скажем, яблоко, и изучаете его. При очень-очень высоком разрешении вы находите молекулы и атомы, электроны вращающиеся вокруг ядра, состоящего из протонов и нейтронов. Далее вы видите, что протоны и нейтроны состоят из кварков. И на этом традиционные идеи заканчиваются. Идея теории струн в том, что глубже есть что-то еще. И это — маленькая, крошечная, вибрирующая нить энергии. Различные колебания этой струны создают различные виды известных нам частиц — электроны, кварки, нейтрино» (3). В то же время автор уточняет: «...никакого экспериментального подтверждения эта идея пока не имеет, по той причине, что струны очень маленькие (4).

Подумаем и над этими высказываниями. Чтобы проиллюстрировать суть вопроса, ученый прибегнул к модели яблока, которое нужно делить до мельчайших частиц, пока деление возможно. Примерно таким же образом рассуждали и древние греки. Так может быть, они допустили ошибку, считая атом неделимым («атом» - от греч. аtomos – неделимое)?.. Ничего подобного. Добраться практически до столь микроскопического уровня философы, конечно же, не имели возможности и достигли понимания этой абстрактной сущности лишь с помощью разума и воображения. Ошибались же скорее естествоиспытатели. Обнаружив уже не абстрактные, а конкретные частицы микромира, они безосновательно назвали их атомами, то есть не имеющими структуры. Ошибка была допущена, поскольку не учитывалось вытекающее из объективной логики положение: для человека всегда будет существовать предел возможного в познании и категорически утверждать, что найден тот самый элемент, составляющий основание природы, опрометчиво — ведь впоследствии он может оказаться делимым, так же, как и атом. (Чтобы избежать двусмысленности, в науке используется понятие материальной точки — абстрактного объекта, обладающего некоторой массой, при том, что другими его свойствами в рассуждениях можно пренебречь). Что касается струн, о которых в научном сообществе ведутся дискуссии, то они могут представлять собой энергию «в чистом виде» или вибрирующую под действием энергии материю. Но в любом случае заявлять, что мы наконец достигли минимальных значений и углубляться дальше в микромир невозможно, — значит опять совершать ошибку.

Развитие естественных наук оказало влияние на философские представления о мире, дало импульс к развитию материалистических взглядов. Своего расцвета материализм достиг в эпоху французского Просвещения, а в Х1Х веке приобрел определяющее влияние на все европейское мировоззрение. Он укрепил веру в науку и возможность преобразования природы, способствовал высвобождению естествознания из-под опеки и диктата религии. Однако сформулированное еще древними философами понятие материи получило неверное трактование (в том числе и в естествознании), что повлекло за собой немало принципиальных ошибок. Так, упрощенное понимание материи означало ее тотальное присутствие. По существу, материя приравнивалась к реальности вообще, хотя в таком виде идея содержит взаимоисключающие положения. Если весь мир = материя, то она никак не может обладать свойством дискретности (от лат. discretus – разделенный, прерывистый), которым ее наделяют сами же материалисты. Попробуйте потянуть за край целой ткани — потянется все полотно. В реальности мы имеем дело с материальными объектами, отграниченными друг от друга своими внешними формами. Следовательно: если нет материи, значит на ее месте в пространстве есть субстанция, имеющая иные свойства. А в примитивном понимании — абсолютно весь мир материален, значит, к материи следует приравнять и вакуум (от лат. vacuum – пустота). Отсюда невразумительные современные его определения: «Вакуум — состояние газа при давлениях р, более низких, чем атмосферное...Понятие «вакуум» применимо к газу в откачанном объеме и в свободном пространстве, например к космосу» (5). Зададимся вопросом: если вакуум = состояние газов, значит, его следует отнести к веществу — к какому? К тому газу, который находится в «откачанном объеме»? Но тогда один вакуум должен отличаться от другого — ведь они образованы разными газами. Между тем речь идет об одном и том же явлении. И еще: любой газ состоит из атомов, а между атомами что-то должно быть — они же не образуют непроницаемую единую ткань. Поскольку газ занимает лишь часть «откачанного объема», объективность требует ввести обозначение того, что находится здесь помимо газа. Материалисты скажут, что это тоже материя (как же иначе?). Но материя (вещество) имеет массу и другие неотъемлемые свойства, а здесь кроме массы разряженного газа никакой другой не усматривается. Более того, в космосе сколько угодно пространства не содержит вообще никаких газов. Выходит, материя опять «потерялась» и уступила место вакууму. Но как это признать, не поколебав монументальное здание материализма?

Правда на этом «история» с вакуумом и материей не заканчивается. В квантовой теории вакуум — это еще и «низшее энергетическое состояние квантового поля. Среднее число частиц — квантов поля — в вакууме равно нулю, однако в вакууме может происходить рождение виртуальных частиц, которые влияют на физические процессы (что обнаружено экспериментально)» (6). Теперь мы имеем дело даже не с фантомом, а с миражами. Вроде бы вакуум есть, но вроде бы его и нет, так как он приравнен к полю энергии. А в поле энергии, судя по данному определению, сама энергия может отсутствовать. Тогда что же здесь есть, материя? Нет и ее, так как нет никакой массы. Одним словом — удивительное рядом...

Обращает на себя внимание множество других труднообъяснимых вещей из области науки. Так, Аристотель (1V в. до н.э.) считал покой предпочтительным состоянием, в котором всегда должно оказываться тело, если на него не действует сила или импульс. Материалистическая же наука в качестве способа существования материи мыслит только движение. Вот что об этом говорил Гегель: «Точно так же, как нет движения без материи, так не существует материи без движения» (7). В современном представлении движение — «...способ существования материи, в самом общем виде — изменение вообще, всякое взаимодействие объектов (8). Но так ли это на самом деле? Если в театре передвигают декорации, то это не значит, что вместе с ними передвигаются стены театра и зрительские кресла. Чтобы уяснить суть вопроса, нужно сначала признать существование материи и энергии (а также других субстанций) в качестве самостоятельных элементов физической реальности. Должно быть очевидно: утюг не станет гладить одежду, пока к нему не будет приложена энергия руки; автомобиль не поедет, пока не появится энергия, вырабатываемая двигателем; бильярдный шар, исчерпав энергию удара кия, остановится. Выходит, прав был Аристотель? Тут нам могут возразить и напомнить, что все объекты во Вселенной находятся в постоянном движении, а покой во всех случаях относителен. И это утверждение — очередной фантом! Мы уже знаем: в реальности есть вакуум — он может замещаться материей, но при этом абсолютно неподвижен. А кроме вакуума? К пространственному движению не способно время — оно обладает собственным специфическим движением, но в пространстве не перемещается, а составляет с ним (и с вакуумом) единый континуум. Само пространство тоже находится в абсолютном покое. Что касается материальных объектов, то любой из них имеет свойство инертности и будет пребывать в состоянии абсолютного покоя при отсутствии собственной кинетической энергии и зависимости от другого движущегося объекта. Представим себе материальную точку, расположенную строго в центре расширяющейся Вселенной. Она, не имея причин к движению, будет пребывать в абсолютном покое. И Вселенная в целом, если принять версию о ее постоянном расширении-сжатии, после максимального расширения (перед сжатием) неизбежно пройдет через состояние абсолютного покоя. Мало того, в неподвижности находятся все объекты энергии и материи в каждый данный момент времени: возьмите какую-нибудь фотографию — там запечатлено как раз то самое состояние абсолютного покоя. Другое дело, что время обладает собственным специфическим движением, и действительность ни в одном моменте не останавливается, но постоянно перемещает нас в будущее (на память о том мгновении останутся лишь изображения на фото). Следовательно, покой (пространственная неподвижность) такое же объективно существующее состояние элементов реальности, как и движение.

Главный довод в пользу неопределенности состояний объектов — отсутствие эталона покоя и движения. Вот что говорил Стивен Хокинг (бывший тогда профессором Кембриджского университета): «Вы можете на равных основаниях утверждать, что тело А находится в покое, а тело В движется относительно тела А с постоянной скоростью, или же что тело В, наоборот, покоится, а тело А движется. Если, например, забыть на время о вращении нашей планеты вокруг оси и о ее движении вокруг Солнца, то можно сказать, что земля покоится, а поезд несется на север...или же что поезд стоит на месте, а земля под ним убегает на юг...» (9). Рассуждение, на мой взгляд, ошибочное. Неужели нам безразлично — везет нас поезд к месту назначения или стоит у перрона? Неужели нет разницы — видеть сладкие сны, лежа в постели, или из последних сил бежать стометровку? В приведенной цитате учитывается принцип относительности, но не принимается во внимание еще одно объективное обстоятельство: в любом соотношении каждый элемент обладает еще и собственным поведением. Во Вселенной действительно происходит постоянное перемещение в пространстве космических тел, а кроме того, любой участник общего процесса в данный отрезок времени находится либо в состоянии собственного покоя (собственная кинетическая энергия = 0), либо собственного движения. Зависимость от какой-нибудь системы, способной увлечь с собой, суть не меняет. Сидя в каюте корабля, вы находитесь в состоянии покоя (собственного), когда идете по палубе — обладаете собственным движением. Плывет ли сам корабль или стоит у причала — в данном случае неважно.

Конечно, пытаясь найти объективный показатель движения-покоя, мы не сможем установить колышек в пустом пространстве и определять — двигается ли объект относительно этого ориентира или нет, ведь пространство однородно, и любая произвольно нами определенная его область ничем не отличается от другой. На практике для ориентирования выбирают так называемую инерциальную систему, но параллельное перемещение с такой системой, если скорости равны, будет создавать иллюзию неподвижности, то есть вводить в заблуждение. Поэтому, единственный объективный показатель собственного поведения объекта (движения или покоя) — наличие или отсутствие кинетической энергии. Действие данного закона (как и любого другого) не зависит от наблюдателя, да и техника нашего ориентирования в пространстве теряет смысл. Если же не брать во внимание собственное поведение объектов, тогда, пребывая в неподвижности на диване, можно успокаивать себя тем, что вместе с планетой мы все равно участвуем в глобальных космических перемещениях. Правда, с работы домой (и обратно) на этих рассуждениях не уедешь.

С некоторых пор одной из главных загадок Вселенной считается существование в космосе «черных дыр». В одной только нашей галактике Млечный Путь их миллионы, но известно о них мало. В общем виде сведения таковы: звезда, исчерпав запас ядерного топлива, начинает сжиматься к центру, а гравитация растет (что, кстати, лишний раз подтверждает самостоятельность субстанций — энергии и материи, их специфическое взаимодействие). Гравитация становится настолько сильной, что даже свет не покидает эту область. Любой наблюдатель, если бы таковой существовал в реальности, приблизившись на определенное расстояние к черной дыре, неизбежно оказался бы поглощен сильнейшей гравитацией. Мы же изучаем окрестности черных дыр на огромном расстоянии с помощью технических средств и неизбежно упираемся в «горизонт событий» — ту условную черту, за которую уже не проникнуть. Свет и другие внешние излучения, попадая в сферу влияния поля, искажаются или поглощаются, потому возможности человека в изучении этого явления весьма ограничены. И хотя нам далеко не все известно даже о недрах Земли (к центру планеты человек путешествовал пока лишь в фантастических романах), кто-то берется уверенно рассуждать об удаленных объектах космоса, в том числе о черных дырах. Быть может, именно эта неоправданная уверенность предопределила существование многочисленных беспочвенных фантазий (и, соответственно, фантомов сознания). Сколько всего придумано! Здесь и многомерное гиперпространство; и зловещая сингулярность; и возможность попасть через черную дыру в другие Вселенные...

Что еще говорят специалисты по данной теме? Послушаем почетного Фейнмановского профессора теоретической физики, лауреата Нобелевской премии Кипа Торна: «Из чего сделана черная дыра? Не из вещества, как я или вы, но из искривленного пространства и времени» (10). Пространство по Торну не только искривлено, но и закручивается, а время замедляется. Вместе с тем, в том же выступлении он говорит: «Это гигантские дыры, массой от миллиона до десяти миллиардов солнечных масс...» (11). Так из чего все-таки состоит черная дыра — из энергии и материи или из пространства и времени, деформированных с помощью воображения? Оказывается, законы природы и логики легко отменяются по собственному усмотрению. Конечно, если забыть об эффекте дифракции света, весло можно уверенно назвать кривым (в воде-то оно выглядит именно так), а заодно объявить искривленным и пространство. Если забыть об изохронности времени — можно отстать от современности и задержаться в прошлом. Только цена этим выдумкам не велика. Подобные сентенции нередко даже иллюстрируются рисунками, графиками, схемами, правда, в них отсутствует главное — доказательства. Верить нужно как в священное писание — слепо и беспрекословно. Невольно возникает вопрос: если силой мысли удается искривить пространство и время, почему бы их тем же путем не «распрямить», после чего объявить, что Земля имеет плоскую форму?

Нашим далеким предкам не было известно о существовании многих явлений природы, в том числе черных дыр, в противном случае они, вероятно, проявили бы больше здравого смысла при их изучении, нежели некоторые наши современники. И не потому, что лучше умели мыслить, просто процесс познания у них был нацелен на поиск истины и не являлся бизнес-проектом. Да и Нобелевскую премию тогда еще не придумали.

Разумеется, сказанное нисколько не умаляет достижений естествознания — речь идет лишь о тех «нововведениях», которые отвергают известные и многократно апробированные истины, предлагают новое прочтение законов природы. И все же послушаем аргументы в пользу экстравагантных теорий. Во-первых, оппоненты сразу же приведут несколько авторитетных имен (не будем поминать их всуе), спорить с которыми нам не по плечу. Но дело и не в посягательстве на авторитеты. Предмет обсуждения иной — интересует суть, а не авторитет ниспровергателей устоев (к тому же авторитет бывает величиной переменной). Во-вторых, оппоненты заявят, что «открытиям» предшествовали наблюдения, опыты, математические построения. Здесь вполне уместно попросить рассказать подробнее — каковы исходные данные для исследований; какие посылки привели к конкретному выводу; и как этот вывод согласуется с общими представлениями о реальности, выработанными человеческой цивилизацией. Подобное предложение, как правило, вызывает частичную амнезию и желание немедленно пустить в ход третий аргумент. Суть его в том, что неспециалистам, в том числе философам, трудно понять профессионалов. Тогда напомним: кто ясно мыслит, тот ясно излагает, — почему бы не изложить все так, чтобы непосвященные поняли и уверовали в вашу правоту? А может быть настоящая причина в том, что «профессионалы» сами не вполне разбираются в сути вопроса, или заинтересованы в голословном отстаивании недоказуемого и абсурдного — лишь бы производить впечатление креативности?

Давайте расставим все по местам. Философия не претендует на доскональное знание того, чем занимается естествознание. У нее другой предмет и метод изучения мира, а противопоставление данных дисциплин друг другу бессмысленно и непродуктивно. К тому же, при всей важности прикладных аспектов науки, нельзя забывать о фундаментальных представлениях о природе и стратегическом направлении познавательного процесса — здесь философии есть чем заняться. В противном случае существует опасность за деревьями не увидеть леса, фантомы все чаще будут подменять объективные знания, а прогресс может обернуться прогрессирующей болезнью. Специально для ученых, критически относящихся к философии, академик Вавилов писал: «Настроенные против философии естествоиспытатели полагают, что сознательное научное исследование возможно без каких-либо философских предпосылок. Однако даже поверхностный разбор конкретной научной работы всегда открывает тот философский (сознательный или незаметно для автора существующий фон), на основе которого работа осуществлена и сделаны выводы. Самое важное при этом то, что философские предпосылки далеко не безразличны для выводов и направления дальнейшей работы...» (12).

Объективная философия, опираясь на опыт других наук, призвана вырабатывать наиболее общие представления о реальности; формулировать вопросы (в том числе неудобные для «естественников»); помогать устранению принципиальных ошибок. При наличии единой цели — а таковой может быть только достижение истины — естествознание и философия смогут эффективно взаимодействовать и дополнять друг друга. Следовательно, приносить людям пользу.

Ссылки:

1. Тит Лукреций Кар. О природе вещей. Мыслители Рима. М.,1998. с.11,13

2. Яворский Б.М., Детлаф А.А. Физика М.,2001. с.680

3. Вселенная. Емкие ответы на непостижимые вопросы. Лучшие лекции фестиваля науки STARMUS. Грин Б. АСТ М.,2020. с.124

4. Там же с.124

5. Большой энциклопедический словарь. М.,Спб, 1997.

6. Там же

7. Гегель Г.-В.-Ф. Энциклопедия философских наук. - т.2.- Философия природы. М.,1975. с.64

8. Большой энциклопедический словарь

9. Хокинг С. Краткая история времени: От большого взрыва до черных дыр. Спб, 2001. с.33

10. Вселенная. Торн К. с.65

11. Там же с.65

12. Вавилов С.И. Собр.Соч., т.3. М.,1956. с. 38-39